В статье идет речь о концепции «словесной музыки» в творчестве Геннадия Айги. В первой части статьи описывается авторская поэтология Айги, выделяются и систематизируются соответствующие трансмузыкальные топосы. Во второй части статьи анализируются фоносемантические эффекты лирики Айги, в том числе активно дискутируемый в последние десятилетия феномен «семантической рифмы». В творчестве Айги теория и практика «словесной музыки» оказываются тесно переплетены между собой и укоренены, с одной стороны, в европейской поэтологической топике, а с другой — в современной поэту лингвистике. The article deals with the concept of “verbal music” in the work of Gennady Aygi. The first part of the article describes Aygi’s authorial poetology, identifies and systematizes the corresponding transmusical topoi. The second part of the article analyzes the phonosemantic effects of Aygi’s lyrics, including the phenomenon of “semantic rhyme”, which has been actively discussed in recent decades. In Aygi’s work, the theory and practice of “verbal music” are closely intertwined and rooted, on the one hand, in European poetological topology and, on the other hand, in linguistics contemporary to the poet.

На основании проведенных устных интервью и материалов государственных архивов казахстана авторы анализируют особенности школьного обучения и социализации детей депортированных российских немцев, родившихся в казахстане в период спецпоселения, в 1941— 1955 годы. в статье рассматривается влияние дезориентации темпорального слома, идеологии советской школы и социальных потрясений на немецких детей. как показывают материалы интервью, восприятие времени и жизненные истории немецких детей, родившихся в казахстане и уже не испытавших на себе в полной мере тяготы и лишения депортации, порой противоречат национальному нарративу и не всегда вписываются в концепцию исторической травмы. Based on oral interviews and materials from Kazakh state archives, the authors analyze the specifics of schooling and socialisation of children of deported Russian Germans born in Kazakhstan during the period of special settlement, 1941—1955. The article examines the impact of temporal disorientation, Soviet school ideology and social upheaval on German children. As the materials of the interviews show, the perceptions of time and life stories of German children born in Kazakhstan in the 1950s, who no longer experienced the hardships of deportation, sometimes contradict the national narrative and do not always fit into the concept of historical trauma.

Образование Союза советских писателей произошло спустя двенадцать лет после создания Союза Советских Республик, что было обусловлено не прекратившейся в годы нэпа и первой пятилетки классовой борьбой в поле культуры. Победивший класс оставался культурно неразвитым и не мог претендовать на гегемонию в литературном процессе. Попытка объединения социально разных писательских групп пришлась на 1927 год, когда была образована Федерация объединений советских писателей. Начиная с 1924 года по 1928 год Всероссийская ассоциация также пытается объединить пролетарские республиканские ассоциации под своей эгидой. И хотя формально в 1928 году ее усилия увенчались успехом и была создана Всесоюзная ассоциация, этот результат не был нужен ЦК. Причины такой незаинтересованности коренятся в запросе на новую гетерономность литературного поля, появившуюся в годы первой пятилетки, достижение которой стало возможно после роспуска всех литературных группировок и создания в 1934 году по указке партии Союза советских писателей. The formation of the Union of Soviet Writers took place twelve years after the Union of Soviet Republics, which was due to the class struggle in the field of culture that had not ceased during the years of the NEP and the first Five Year Plan. The victorious class remained culturally underdeveloped and could not lay claim to hegemony in the literary process. An attempt to unite the socially diverse writer’s groups was made in 1927, when the Federation of Soviet Writers’ Associations was formed. From 1924 to 1928, the All-Russian Association attempted to unite proletarian republican associations under its aegis. Although formally these efforts succeeded in 1928 and the All-Union Association was established, this result was not needed by the Central Committee. The reasons for this lack of interest were rooted in the demand for a new heteronomy of the literary field, which emerged during the years of the first Five Year Plan, the achievement of which became possible after the dissolution of all literary groupings and the creation, at the behest of the Party, of the Union of Soviet Writers in 1934.

Публикация построена вокруг мемуарного очерка о В. Мейерхольде журналиста Ю. Перцовича, который встречался с режиссером на протяжении нескольких месяцев 1920 года в Новороссийске. В воспоминаниях запечатлены яркие эпизоды, характеризующие резкость и непредсказуемость построения культуры в обстановке Гражданской войны. Впервые публикуется авторская редакция, вдвое расширенная по сравнению с газетной. This paper examines a memoir about V. Meyerhold by the critic Yuri Pertsovich, who was in touch with him in 1920 in Novorossiysk. The memoirs contain vivid episodes that characterize the unpredictability of culture-building processes in the context of the Civil War. The author’s variant is published for the first time, double compared to the known publication.

В статье рассматривается самоидентификация чувашского поэта Геннадия Айги в русскоязычной среде Москвы, анализируется цикл его ранних стихотворений на русском языке «Начала полян», а также чувашские поэмы «Завязь», «Начало» как этап «перехода» на русский язык. В центре внимания автора — друзья-сподвижники Айги (художники, музыканты) из неофициального искусства и взаимодействие двух картин мира — русскоязычной и чувашской. The article discus self-identification of Chuvash poet Gennady Aygi in Russian-speaking environment of Moscow, analyze the cycle of his early poems written in Russian “Beginnings of the Clearings” and Chuvash poems “Ovary”, “Beginning” as a stage of transition to Russian language. In the center of attention are friends-associates of Aygi (painters, musicians) from uncensored, non-official art sphere and interaction of two world pictures — Russian-Language and Chuvash.