Abstract
For many years, the F. Dostoyevsky researchers have been arguing about the function of money in the writer’s works. The majority of the Dostoyevsky specialists maintain that, even though the material issue remains urgent in all Dostoevsky’s works, it does not determine the characters’ attitudes and behavior. In order to refute this conventional opinion, the authors of the article have applied some of the most important aspects (Production, Internal Circulation, Metatheoretical) of the New Economic Criticism, a new method of literary analysis, originated a few decades ago in the United States, and also discuss various aspects of money as the economic category of Dostoyevsky’s works. The article is focused on the Notes from Underground, one of the most important novels of Dostoyevsky, written in the full swing of the incipient yet extensive reforms of the mid-19th century Russia. The article seeks to demonstrate that the economic practices of the main character not only determine the entire course of the story, but also reflect the essential principles of the Russian economic system functioning and its further change as well as help to reveal the meanings of the text no longer being recognized today.
Highlights
the F. Dostoyevsky researchers have been arguing about the function of money
even though the material issue remains urgent in all Dostoevsky's works
The article is focused on the Notes from Underground
Summary
Статья посвящена изучению функции денег в произведениях Достоевского. В статье подробно рассматривается внутренняя экономика повести Записки из подполья, бюджет Подпольного человека. Слова главного героя повести о ремесленном занятии его слуги не исключают и того обстоятельства, что Аполлон, будучи на службе у подпольного человека, продолжает шить «на стороне». Мало кому из работодателей понравится, что его слуга охотнее выполняет постороннюю работу, нежели спешит выполнять хозяйские поручения: при требовании подпольного человека сходить за чаем, Аполлон, не торопясь, как сказано в тексте, выслушал хозяина, но «продолжал возиться с ниткой, которую все еще вдевал» (541). Что в самом конце повести, действие которой развивается в дни расчета со слугой, всплывает именно сумма в пять рублей: пятирублевой бумажкой подпольный человек пытается расплатиться с Лизой, и как будто специально для нас в своей исповеди сам выделяет указательное местоимение: «Это была та бумажка; другой и быть не могло; другой и в доме не было» (548). В его произведениях деньги как категория экономики рассказывают и об экономической жизни России второй половины XIX в., что совсем не лишне.
Talk to us
Join us for a 30 min session where you can share your feedback and ask us any queries you have
Disclaimer: All third-party content on this website/platform is and will remain the property of their respective owners and is provided on "as is" basis without any warranties, express or implied. Use of third-party content does not indicate any affiliation, sponsorship with or endorsement by them. Any references to third-party content is to identify the corresponding services and shall be considered fair use under The CopyrightLaw.