Abstract
This article analyses the specificity of Dostoevsky’s confessional prose, focusing on the novel The Adolescent. Dostoevsky can be defined as a superconfessional author, but he is characterized by a certain suspicion, and a certain mistrustfulness towards the very process of confession is typical of him. The article attempts to show that this apparent paradox has its origins in the modern context in which Dostoevsky operates, when religious, sacramental confession gives way to a psychological practice of self-affirmation.
Highlights
Информация об авторе: Мария Кандида Гидини, доктор филологических наук, профессор, кафедра гуманистических и социальных наук и культурных предприятий, Пармский Университет, ул.
Исповедь и письмо в романе Достоевского «Подросток» // Достоевский и мировая культура.
Когда исчезает горизонт истины, внутри которого совершается исповедь, понятая преимущественно как отношение, адресат подменяется двойником, человек отражается в зеркале собственного «я» и остается пленником в своем подполье: нет исхода (повторяемое слово у Достоевского, так часто, что хочется писать его с большой буквой) из себя, как нет выхода из самой литературы.
Summary
Информация об авторе: Мария Кандида Гидини, доктор филологических наук, профессор, кафедра гуманистических и социальных наук и культурных предприятий, Пармский Университет, ул. Исповедь и письмо в романе Достоевского «Подросток» // Достоевский и мировая культура.
Sign-in/Register to view highlights & summary Sign-in/Register to access full text options 
Free) 
Talk to us
Join us for a 30 min session where you can share your feedback and ask us any queries you have
Schedule a call
