Фёдор Достоевский в 1875 году представил вниманию общественности свой новый роман «Подросток», который критика, писатели-современники и читатели не поняли и не приняли, поставив на произведении штамп авторской неудачи. Весь XX век этот роман никогда не изучался в вузовских аудиториях, не было его и в школьных программах. Первым, кто назвал этот роман, как «одно из самых гениальных и недостаточно еще оцененных творений Достоевского» был русский философ Н.А. Бердяев. Вечная проблема «отцов и детей» в романе «Подросток», исследуемая Ф.М. Достоевским в новом ракурсе, чем у других русских писателей-классиков. Писатель сместил акцент в своём произведении на «дети и отцы». Проблема воспитания подрастающего поколения всегда волновала Достоевского-мыслителя. В данном романе нет ни одной нравственно здоровой дворянской семьи, все находятся в состоянии распада или раздора. Достоевский отмечал, что прошли времена дворянского семейного лада, каким его изображал Лев Толстой в своих романах. В пореформенной России 70-х годов XIX века происходит разрушение основы архетипа дворянской семьи. Новое время породило семью-мезальянс и её детей-изгоев. Тема отцов представлена в романе чёткой оппозицией в сословном и аксиологическом плане: кровный отец-дворянин-скиталец по Европе, духовный отец–странник-праведник по России. У автора слово «подросток» указывает не столько на возрастной ценз главного героя, сколько на ценностный этап на пути познания им истины. Взросление, самооценка и самосуд главного героя автор раскрывает через его записки. Исповедь главного героя – это этапы его исканий, поиски ответов на ценностно-смысловые и онтологические вопросы: кто он в этом мире: «князь», «будущий миллионер», «игрок», «шантажист», «грешник»? Нигилистическая идея сына – стать русским Ротшильдом порождает в герое двойника и душу паука. Главный герой проходит нравственные и духовные мытарства, чтобы обрести кровного и духовного отца и выйти из состояния сиротства. Дан анализ русскому двойничеству философом Н.А. Бердяевым и писателем-критиком Д.С. Мережковским контексте данного романа. В предсмертном письме Достоевский признавался в своём личном раздвоении и стремился распознать этот недуг у себя и у своих героев.