Abstract
The article deals with Shukshin’s most literary-centric short story, Stuck in the Mud [ Zabuksoval ]. The story reveals a number of intertextual parallels and offers interpretational commentary for some of its literary realia. A popular object of multiple and ever-increasing interpretation attempts, this story is not only marked by intertextuality (Shukshin’s most obvious technique here: quoting another text in his story enables him to utilize a wide range of philological tools), but is also significant in that the question it raises, and which sent the story’s protagonist ‘skidding’, remains the core issue widely debated by Russian intellectuals. Shukshin launches the discussion into the meta-textual level, with the main character engaging in a dialogue with practically the entirety of Russian classical literature. Such perception emphasizes the principal structural and semantic complexes of Russian literature: the themes of cards and card games, the motifs of insanity, ‘blood-soaked food’, rhetorical questions posed by the hero, etc. As a result, the text is treated as a complex expression of the author’ perception of reality.
Highlights
Звягин же мономан из породы упорных героев Шукшина; его фамилия подсказывает простейшую се мантику звона, однако не исключает и отсылки к сущест вительному звяга
С трудом отказавшись от того места, на котором она всегда для меня стояла, а именно — водворение Чичикова в гостинич ном нумере, я направился в следующее, где она во вторую оче редь могла быть, — но и там ее не было
Акту альная, как можно предполагать, именно для традиционно го направления в русской литературной мысли ХХ века: Чичиков едет в бричке, на тройке; тройка понеслась шиб ко, и кто бы ни был Чичиков, хоть он и плутоватый человек, и хоть многие и совершенно будут против него, но он был русский, он любил скорую езду, — и здесь тотчас это общее
Summary
Такой пристальный и живой интерес вызван, думается, не только самой интертекстуальностью рассказа (у Шукшина этот прием, так сказать, обнажен: текст в тек сте дает возможность развернуть изощренный филоло гический инструментарий), но и тем обстоятельством, что вопрос, на котором «забуксовал» герой произведения, оста ется и поныне одним из краеугольных в русском интеллек туальном дискурсе. Есенина и рассказом Шукшина заключается в том, что первые по своей сути не продвигаются дальше мелодраматических мотивов, тогда как Звягин сразу же задается метафизическими вопроса ми, идущими не от песенно романсовой традиции, а непо средственно от пушкинских «Бесов» и гоголевских «Мерт вых душ». С трудом отказавшись от того места, на котором она всегда для меня стояла, а именно — водворение Чичикова в гостинич ном нумере, я направился в следующее, где она во вторую оче редь могла быть, — но и там ее не было.
Sign-in/Register to view highlights & summary Sign-in/Register to access full text options 
Free) 
Talk to us
Join us for a 30 min session where you can share your feedback and ask us any queries you have
Schedule a call
