Мирча Элиаде: шаманизм, традиционализм и идеология архаичного

Andrei A. Znamenski

doi:10.17223/2312461x/31/3

Abstract

В статье делается попытка ответить на вопрос о том, что побудило известного религиоведа Мирча Элиаде (1907-1986), который никогда не считал себя экспертом по шаманизму и «племенным» народам, написать свой классический труд «Шаманизм: архаические техники экстаза» (1951). Предполагается, что для Элиаде с его мышлением, сильно пронизанным философией традиционализма, было логически закономерным шагом заняться изучением шаманизма. Традиционализм являлся культурным движением, развернувшимся в Европе в 1920-х и 1930-х гг. Оно объединяло правых интеллектуалов, с подозрением относившихся к западной цивилизации и увлекавшихся эзотеризмом. Своей направленностью традиционализм был заточен на поиски «архаичных» и «исконных» духовных корней человечества, которые якобы уходили в дохристианские верования и мифы. В статье также анализируется, как ученые в области гуманитарных и социальных наук отреагировали на указанную книгу Элиаде и как видение Элиаде шаманизма вдохновило многочисленных духовных искателей на Западе в 1960-е и 1970-е гг. и как потом, на волне постмодернизма, его взгляд на шаманизм как универсальную «первобытную» религию человечества подвергся сильной критике.

Highlights

For Eliade whose mindset was heavily saturated with the philosophy of traditionalism, it was a logical step to embark on that project
Traditionalism sprang up as a cultural and ideological movement among European right-wing intellectuals in the 1920s and the 1930s. It brought together people who were suspicious of Western civilization and many of whom dived into the occult and esotericism
The article discusses the way writers and social scholars responded to Eliade’s impressionistic study, as well as how Eliade’s vision of shamanism inspired numerous spiritual seekers in the West in the 1960s and the 1970s and how eventually, with the ascent of postmodernism, his view of shamanism as the universal primordial religion of humanity became the object of severe criticism

Summary

Андрей Знаменский

Хотя Восток, по его мнению, также был испорчен вторжением западной цивилизации, там не все еще умерло, как на Западе, и поэтому есть надежда духовного возрождения. Что проявления этого символа могут быть различными у разных народов: шаманское мировое древо, священная гора, мост, который сибирские шаманы используют для доступа к миру духов во время своих духовных путешествий, дымовое отверстие в кочевой юрте, шаманский бубен и храмы или священные города в более «продвинутых» цивилизациях. Примечательно, что в заключении к своей книге о шаманизме, которое носит название «Формирование североазиатского шаманизма», Элиаде (2000а: 268–274) бросил вызов тем, кто полагал, что шаманизм был сугубо региональной духовной практикой, характерной только для Северной Азии и тесно связанной с буддизмом; подобная точка зрения была достаточно популярна среди многих ученых 1920–1940-х гг. Поэтому для Элиаде было естественным предположить, что каждый региональный шаманизм, если его очистить от местных «ненастоящих» культурных напластований и чужеродных «вливаний», всегда будет проявлять свои универсальные первичные архетипы

Христианские аллегории

Элиаде глазами западных духовных искателей и академических ученых