Fertility in Russia and Estonia: differences among russians in Russia and in Estonia and native estonians

Abstract

Распад СССР, переход к рыночной экономике и структурные изменения в обществе имели следствием трансформацию семьи и брака в России и во всех без исключения странах Восточной Европы. Эстония – один из примеров быстрой деинституционализации брака, широкого распространения сожительств и внебрачных рождений. При этом Эстония, будучи в составе СССР, с первых послевоенных десятилетий принимала мигрантов из России. Исследования показывают, что адаптация русских мигрантов в Эстонии протекает медленно, а модели матримониального поведения русских мигрантов и их потомков в принявшей их стране более близки к базовым моделям российского населения (страны-донора), чем к моделям эстонского населения (страны-реципиента). В статье на основе данных первой волны международного исследования ЕЭК ООН Поколения и гендер, проведенного по единой методологии в России в 2004 г. и в Эстонии в 2005 г.. рассмотрена рождаемость среди русского и эстонского населения в Эстонии и этнических русских в России. Результаты исследования показывают, что значимые изменения в репродуктивном поведении относительно рождения первого ребенка произошли среди эстонок и русских женщин в Эстонии, в то время как поведение русских, проживающих в России, не претерпело значительных изменений. Доля женщин, родивших второго ребенка, значительно возросла среди коренных эстонок, но, наоборот, снизилась среди русских мигрантов. Вклад рождений в повторных союзах в общее число рождений существенно и в равной мере увеличился как у эстонцев, так и у русских, проживающих в России и в Эстонии. Но репродуктивное поведение русского населения в Эстонии сохраняет общие черты с поведением русского населения в России: доля рождений в незарегистрированных супружеских союзах меньше, а длина интервала между рождениями первых двух очередностей в непрерывном союзе больше, чем у коренного населения в Эстонии. Признаки некоторых изменений в репродуктивном поведении у русских в Эстонии, значительно сближающие их с поведением коренного населения, можно зафиксировать только среди поколений женщин, родившихся после 1970 г.