Постсоветская миграция и диаспоры через призму лиминальности

Abstract

Вера Михайловна Пешкова – к. и.н., старший научный сотрудник, Федеральный научно-исследовательский социологический центр РАН, Москва, Россия. Электронная почта: pever@mail.ru
 Дается обзор некоторых современных исследований постсоветских диаспор из трех основных перспектив. Одна касается взаимодействия диаспор и родины на уровне государственной политики страны исхода по отношению к диаспорам. Другая охватывает влияние миграции на отправляющую и принимающие страны, а также на формирующиеся в результате нее диаспоральные сообщества. В отдельную тему выделяются механизмы формирования и практики постсоветских диаспор. Делается акцент на вынужденности постсоветской миграции, роли агентности, а также на микро-подходе в противовес доминирующему в литературе по постсоветским диаспорам макро-подходу. Это находит отражение и в методологической базе исследований миграции, поскольку часть из них основаны на анализе качественных интервью, включенном наблюдении и этнографических исследованиях. География работ охватывает русскоговорящую миграцию в Великобританию и Турцию, миграцию из Украины в Южную Европу и возвратную миграцию турок-месхетинцев в Грузию, трудовую миграцию из Азербайджана в Россию, миграцию между Молдовой и Европейским Союзом, и, наконец, постсоветскую еврейскую миграцию, в частности, между Россией, Израилем и Канадой. Особое внимание уделяется значению различных региональных, исторических, геополитических и межгосударственных контекстов, которые вписываются в транснациональную рамку, концептуализирующую миграцию как динамический и открытый процесс. Делается вывод, что для описания и понимания современных миграционных движений, в том числе формирования постсоветских диаспор, эффективно работает концепт лиминальности, раскрывающий переходный и процессуальный характер этих сложных процессов. Об этом свидетельствует опыт постсоветских мигрантов, которые часто находятся в состоянии двойственности, что отражается и на их самоидентификации, и на повседневных практиках («дефисная идентичность», «двойное возвращение», трансграничные практики и т. п.).