О типах переводческих трансформаций как способах передачи эквивалентного содержания высказывания юридического дискурса (на материале Семейного кодекса РФ)

Abstract

Юридический текст представляет собой разновидность дискурса институционального типа. Структурно-синтаксическая организация, стилистическое оформление, функционально-прагматический потенциал и семантика ключевых номинант высказывания юридического дискурса подчинены тематике сообщения и детерминируются целью коммуникации. В рамках данной статьи автор обращается к сопоставительному анализу оригинала и англоязычной версии перевода Семейного Кодекса РФ. Основная задача исследования – анализ специфики передачи эквивалентности юридического перевода с позиции разных уровней теории эквивалентности – прагматического, семантического, синтаксического – через призму многоуровневой переводческой модели, разработанной В. Н. Комиссаровым, и посредством обращения к типам переводческих трансформаций. Переводческие трансформации рассматриваются как языковые выражения, полученные вследствие технических приемов перевода, сводимых к замене исходного текста некоторыми нерегулярными (контекстуальными) соответствиями. В ходе исследования выявлены особенности «функционирования» переводческих трансформаций, влияющие на разные уровни теории эквивалентности: симметрия и асимметрия структурно-синтаксической организации высказывания, маркированная «внедрением» новой лексической единицы в отрезок речи, изменение тональности высказывания, появление новых коннотаций за счет этимологически репрезентированного знания или других инференциальных характеристик исследуемых единиц. В качестве факторов, модифицирующих тональность высказывания, мы выделяем следующие: смещение коммуникативного центра высказывания, усиление или ослабление эмфазы внутри отрезка речи, наличие «скрытой» семы. В качестве основных методов исследования в работе обозначены компонентный, дефиниционный, этимологический, концептуальный и контекстуальный анализ, представляющие комплексный подход к исследованию высказывания юридического дискурса как единой «пирамиды».