ФИГУРА ЖИВОТНОГО В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ МАКСА ШТИРНЕРА

Daniil V Zhaivoronok

doi:10.18522/2415-8852-2020-3-142-159

Abstract

The article off ers a new reading of the philosophy of Max Stirner, one of the leading theorists of 19th century anarchism. While most of the traditional interpretations of this thinker’s work focus on traditional for political philosophy issues – analysis of the state, social inequality, opportunities for resistance, the relationship between society and the individual – this article off ers a new perspective, weaving together post-humanistic intuitions of present day philosophy and analysis of the animal fi gure in the works of Stirner himself. As the article demonstrates, attention to the fi gure of the animal opens up new dimensions in Stirner’s work and makes his philosophy relevant to the current debate within contemporary philosophy. In particular, the analysis of the fi gure of the animal helps to clarify Stirner’s relationship to the philosophy of Hegel and Feuerbach and enables novel understanding of his theory of subjectivity and the concept of rebellion (Empörung).

Highlights

Учреждение новых закрытых институтов, т. е. таких институтов, которые будут функционировать как внешние инстанции по отношению к индивиду, окажутся вне его контроля, неразрывно связано с возникновением новых форм ограничений, накладываемых на субъективность, и в этом смысле революция оказывается не более чем рекомпозицией диспозитивов власти, продолжающих воспроизводить отношения угнетения
Жорж Батай пытался осмыслить границу между человеком и животным на основании отношения к запрету и утверждал, что, в то время как люди наполняют свою жизнь бесчисленными ограничениями, правилами, законами, ритуалами и, конечно, запретами, для животных закон не писан, они – вне закона и только наслаждаются своей неограниченной свободой» [Тимофеева 2013]

Summary

Introduction

Как и растение, по мысли Штирнера, имманентно самому себе, и эта имманентность открывает ему непосредственный доступ к наслаждению, проистекающему из свободного обращения с миром; животное избавлено от давления внешних ему норм или понятий, его telos заключен в нем самом: мысль о том, что собака должна стать «настоящей собакой», способна вызвать только смех, потому что каждая собака и есть настоящая и каждое действие собаки есть акт ее свободного становления собакой. Фигура животного в этом контексте появляется совсем не случайно, как и вообще во всей работе, о чем говорит уже сам факт того, что даже чисто количественно Штирнер пишет о нем больше, чем, например, об «изначальном» «я».

Results

Conclusion